копилка (15 постов)

Ты зачем меня поднимаешь
На руки, и несёшь?
Ты же знаешь,
У меня нож.

Я твоей помощи не просил.
У меня нет ни прав, ни сил.
Я бы взял тебя, и переместил.
Туда, где я себя простил.

Но это уже делаешь ты.
Ты прощаешь меня, и просишь
Не смотреть с этой высоты,
Не быть тем, “под кого ты там косишь”.

А я если надо - шут,
А если надо - король,
Я бы собрал весь лут,
И раздал аки роль.

Ты зачем меня обнимаешь нежно,
Целуешь, массажем бьёшь?
За твоей спиной по-прежнему
Мой нож.

Ты прощаешь меня как Иисус.
Но не прощаю себя я сам.
Обнимаешь меня, я трясусь.
Оплакивая Иегов срам.

Ты бежишь против ветра за мной,
Я бегу, выворачиваясь наизнанку.
Ты бежишь против ветра со мной.
Ты берёшь меня за руку, за ранку.

Я заряжаю очередную обойму,
В ружье красноречия - моё нутро.
Ты соглашаешься на “по-моему”,
И я соглашаюсь, “доброе утро”.

У меня нет ни прав, ни сил.
Я твоей помощи не просил.
Мне нужен нож, всегда его носил.
Я им заряженное ружьё прикрыл.

осторожно, окно овертона-шрёдингера закрывается.
останется четыре стены.
от съедающей нас волны,
что из окна европы проливается.

солидарность свободе сменится выживанием.
эвфемизмы веры всегда врали, и ещё соврут.
весьма заметно изменится их повествование.
хлопок лишь создаст отверстия. там. тут.

неопалённые будут кудахтать аки куры.
куда-куда-куда-куда!
долг - да, кредит - да, ипотека - да.
и вслед за ними - невозвратные туры.

эмпатия в пати прекращающихся превратится.
голоса нет у тех, чей голос как у птицы.
кто прав, не имеет прав.
выиграть можно, лишь проиграв.

это сердце, размером с вселенную, - динамит.
трупные проводы поедают себя по кругу.
кто-то зажрался, и теперь тут смердит.
скажи это каждому другу.

на секунду уйдя от толпы, ты встанешь на кухне.
из крана потечёт вода. глаза - вникуда. ох, не!
на теле - дрожь, в руках - нож. а на столе торт.
ты соберёшь вещи, и поедешь в аэропорт.

и затянув покрепче кальсоны улыбки на шее,
нагородив разных слов, добрее и злее,
ты сделаешь многое, лишь бы не быть в траншее.
ты прыгнешь в окно смелее.

Были времена, когда я приходил в кофейни, видел людей с ноутбуками и думал “Ооо, это успешный человек, у него успешный успех”.
Затем я сам бывал в кофейнях с ноутбуком. В основном в других городах и странах, где мне скорее приходилось быть с ноутбуком. Иногда и недалеко от дома, но всё равно работая или типа того. Я иногда думал “сижу в кафе с ноутбуком, а мог бы дома в комфорте”.
Сейчас я почти каждый день хожу в кофейни с ноутбуком для поиска работы. Не могу дома этим заниматься, ибо приучил себя, что дом - зона отдыха. И каждый день вижу других людей с ноутами, некоторых не первый раз. По экранам видно - кто-то работает, кто-то также ищет работу, кто-то занимается писательством. И вот сейчас я уже не думаю ничего про них. Я просто понимающе так легонько киваю головой им, когда мы встречаемся взглядами. Некоторые даже кивают в ответ.

Мои ноги - словно вёсла
Невозможно грести и плыть быстро
Невозможно грести якорем
Поэтому я строю причал.

Я иду от него с гордо надутой грудью.
Весь корпус в дерьме, но прячу.
Чуть хромаю, чтоб смотрели на ногу.
Но словно что-то себе значу.

Я не застаю людей врасплох.
Я застаю расплох в них.
Я — кисло-сладкий соус в пустых макарошках.
Я не сержусь, я держусь.

Прогресс осознания неостановим.
Люди не умеют меняться,
они лишь настраивают протоколы безопасности.
Уровни доступа, и ключи.

И они постоянно забывают пароли.

Мы касаемся палочками вен.
Мы возвышаем палочки вверх.
Мы клянёмся в верности.
Мы ужасно боимся смерти.

Ведь из ста магов падших
выживут лишь настоящие,
что не готовы склонить головы,
но готовы быстро бежать.

Стремглав во мглу маглов,
поджигая, топя, сметая,
они мчат от оков,
намекая, смеясь, смекая.

Береста бережёт эти берега,
хоть жечь их и жуткая каторга.
На каждого друга ты найдёшь врага.
И уже за стеной его нога.

Мои пальцы напряжены.
Они - без одной струны.
Дрожь с них звучит странно.
Словно она без рифмы.

Калеки лечат каторжников,
каторжники - калек.
Их путь не лёгок,
но в плачечной легче всем.

Я отступаю назад лишь для разбега.
Готовься, возьми с собой Грега.
Готовься для прыжка с берега.
Ферула, эпискеи. Обливейт.

Маленьким детям бесполезно слово “нельзя”.
Лучше отвлечь, дать любую игрушку, лучше любимую.
Это как будто бы даже не лицемерие, ибо не врёшь.

Классический обман, на который дети ведутся:
сперва им подают верхушку Пирамиды Маслоу,
а дети, не умеющие в приоритеты, принимают отвлекающие дары.

Дети играют с пирамидкой, словно это игрушка.
Ворочают её, поворачивают, переворачивают.
Суют в формочку квадратной фигуры, не влезает.

Они просто ещё не поняли.

Взрослым детям бесполезно слово “нельзя”.
О, классная компания, получу здесь опыт.
Ну ничего, задержусь разок. Каждый день.

Эта свеча из слёз свиньи отлично дополнит мой интерьер.
Одолжишь €30к на неё? Она же авторская!
Слёзы этой свиньи спасают планету!

Взрослым детям бесполезно слово “нельзя”.
Лучше отвлечь, дать любой инфо-повод, лучше болезненный.
Это как будто бы даже не лицемерие, ибо не врёшь.

Они просто ещё не поняли.

Я иногда ныряю в норы навязанных нравов, но в этом нет красоты.
Порой пропасти сих пропащих пестрят праведностью привитых, аки огнём.
Я строю фундамент на честности, но сроки жмут как одежда, да и честность жмёт.
И фундамент выходит струной. А дом на нём - солью.

Я - шахматный экстрасенс на полставки, почти Изая.
Новые-добрые прощания всегда такие несбывшиеся…
Стремление выкладывать больше смыслов в однозначность
совершенно неоднозначно. И ещё совершенно. И ещё однозначно.

Я - солист в клубе плохих танцоров.
Мы все такие двигаемся, а сами смотрим на реакцию окружающих.
Мы все такие поём, но с пингом не можем попасть в ноты.
Мы все такие взрослые, что никак не можем признать в себе детей.

Я - инвалид на моноциклее в гонке на вымирание. Мчу со сломанной верой в мертвое будущее.
Мой одноколесный транспорт заряжается у кофеен беспечностью и лошадиной порцией зависти.
Я еду на моноцикле по шпалам, держу равновесие, и мои руки больше ничего не могут принять.
Кто несёт ношу большую - всегда бесстрашнее. Я еду трусцой, трусами, трусом, true.com.

Моноцикл потянет назад, и он упадёт, если привязать к нему груз взрослости.
Я попытаюсь вытянуть голосом пируэт уже лёжа, чтоб найти себя вне времени.
Мне было бы лучше иметь хороший голос, чем слух. Но я и глух, и нем.
Ты что-то говоришь, я не начинаю слушать даже после “но”, но наконец получаю желаемое.

анубису было ок в доме на лугах.
пасти кабанов, выращивать репу…
но если некому кушать еду,
незачем её и готовить.

анубис строит крепость на равнинах,
чтобы с другими викингами
отправиться в туманные земли.
лишь бы не сидеть одному.

так, стоп, когда это случилось?
страж весов записался в викинги?
судья мёртвых уже никого не осудит.
только лишь бальзамирует.
себя.

утром человек-сосед сверлит на горизонте
лучами солнечного света со стороны японии.
я тоже знаю немного о квартирном ремонте,
с моим плейлистом мы достигнем гармонии.

из кринжополиса в кринжовую жопу лиса.
из технологичной эры в древнючую дырень.
я каждый раз спрашиваю кровавого Криса
я отсюда мигрирую? или это снова мигрень?

стабильность бывает на словах. а на деле
всегда виднеется статистический выброс,
не вписывающийся в медианные модели,
до крайнего значения которых ты не дорос.

иногда не стоит тянуться. чтоб не сорваться.

последствия моей прямоты продолжают прилетать из прошлого.
постоянное переживание про пережитое перестаёт прокатывать.
притворяться подражателем потворника правд вроде получается,
но почему я всё ещё занимаюсь этим? противно от результата.

я слегка помешиваю этот котёл, наполненный до краёв
язвой, дерзостью и обидой, которыми я сыт по горло.
понять не могу: как растворилось то, что я вкладывал?
честность, внимательность, открытость, целеустремлённость.

я был уверен, что эти продукты не протухают и всем нравятся.
но ведь и сам устал повторять каждому, что не люблю арбузы.
что совсем не ем тыквы и кабачки, что вообще люди прихотливы.
как же мы глухи по отношению друг к другу, товарищи люди.

как бы так мне теперь оставить сок от моего продукта сгорания?
как подменить титановые пластыри на ваших огромных ранах
на смываемые листы из специального безобидного материала?
чистые листы чистых добрых мыслей, которые я к вам думаю.

Займёмся платоническим сексом.
Это когда с любовью в мозги.
Раз другого мы не хотим, можно так.
Я как раз попросил добавки на работе.

Правда, там тоже хотят платонически.
Но я готов быть платонической шлюхой.
Моих мозгов на всех хватит.
Пока их ещё хоть на что-то хватает.

Налетайте, вороны.
Жрите, коршуны.
Наслаждайтесь, гиены.
Сосите, дементоры.

В этом веке
мужчины с 18 до 30
пашут как кони,
чтобы после говорить,
что не для того
всю жизнь вкалывали,
чтоб теперь сумки
в руках носить.

женщины в то время
стремятся нравиться
этим разгильдяям, чтоб
потом всё делать за них:
готовить, двигать мебель,
и да, носить эти сумки.

Я когда-нибудь
пойму этот мир.
Но, пожалуй,
в другом веке.

все что-то плетут про любу
я кручу в голове по кругу
но не могу понять

извлечь что ли эту семечку
из скорлупы. да в темечко
запулить

в этот день святого амфетамина
просыпается надя, за ней мина
и взрывают всё

мы были готовы к любым исходам
пустить друг друга по водам
и пусть тела не найдут

но к пируэту, что повернул я
мы не были готовы
нихуя.

я и сам не успеваю за своими мыслями
а потом в ступоре нахожусь
от быстро и правильно принятых решений

надо мной нависает что-то болотное.
я иду по ночам по улице
и не чувствую ни-че-го.
это чувственно личное, кажется, — не моё.

я ненавязчивый и робкий на самом-то деле.
иногда добиваюсь своего, я это умею.
но к желаемому иду годами.
точно и бесповоротно, но медленнее улитки.

что теперь делать с этими предсказуемыми откровениями.
чем теперь прикрывать недосказанное молчаливое важное.
теперь всё просто, плоско и гнусно.
таковым оно мне меньше нравится.

а меньше, как известно, меньше, чем больше.

говори кратко, действуй быстро, глаголь истину глаголами.
смотри в глаза, пронзай насквозь, искажай предложения сказуемыми.
воздействуй на психику, угрожай секретами, раскрывай, скрывая свои.
прикасайся сильно, скользи с жаждой, угрожай теплом своего тела.

будь сильным, решай быстро, действуй по тактам, продумай каждый миг.
исполняй идеально, успевай вовремя, каждая секунда стоит жизнь.
казни решением, укажи на желаемую боль, что вовсе не истина.
создай новую, отбирающую сознание, гипнотизирующую и направляющую.

и ничего с этим в итоге особенного такого не сделай.
пропади, изобрази отвращение, скуку, не откликайся.
только никогда не думай продуманный план изменять.
а-то невзначай и сам окажется чьим-то планом.