Скалель в 2019 (13 постов)

Батя, матя, смотрите, как я могу!
Я меняю курс ветра! Всего за шаг!
Я меняю курс взора, всего лишь.
Я повелитель цунами, я царь ураганов.
Но катаклизмы обнажают меня странам.
Обнажают меня странным.

Хагибис прибыл с моим взором в Японию.
Позже и я сам туда прибыл.
Правда, я теперь не могу оставить мусор в урне на улице, как японцы не могут.
Это мой мусор, значит я унесу его в свою урну и позабочусь о переработке.
Правда, я теперь не могу смотреть на неуважение каждого в родной стране. Я ни слова не скажу, но сделаю выводы. Это так грязно, но единственно верно за практичностью.
Хагибис многих смёл, но мои друзья в порядке. Это главное.

Пабук прибыл с моим взглядом в Таиланд.
Позднее и я там побывал.
Правда, я теперь будист, с одной д. Но приближаюсь к двум. Приближусь, когда встану с кроватки. “Кто рано встаёт, тому бок поддаёт”, верно? Но ведь бок - это всё вокруг, это я. Досмотрю этот сон.
Хорошо, что мои друзья только позже отправились в Тай и Малайзию.

Батя, матя, расскажите мне сказку на ночь.
Помогите мне закрыть эти красные глазки.
Чтобы я больше не обрушил эту чрезмерную разумность мира на свою маленькую голову.
Чтобы я не трогал больше эти катаклизмы разума.
Чтобы я спокойно смотрел с берега.
Не представляя, как его уничтожает природа.

Я привык, что язва считается нормой корпоративного общения.
Кто круче пошутил - тот круче. Конечно, без желания обидеть.
Проблемы возникают, когда кто-то решает обидеться.
Осознав попытку пошутить, воспринимает всерьёз,
принимая на свой счёт, примечая надолго, затаив обиду.

Сейчас у меня есть власть пресекать свободы людям без очерченных рамок
в получении удовлетворения от шутки, оцененной окружающими как смешная.
Есть власть пресекать ещё не токсичное, но близкое к этой грани общение.
Проблема лишь в том, что сам я не могу очертить для них и себя эти рамки,
ибо ограничивая одних, я даю свободу другим.
И наоборот - дав свободу одним, я ограничиваю других.

Я не хочу ничего подобного решать. Хочу всем добра и свободы.
Не хочу мириться с тем, что я могу влиять на ограничение свобод.
Как же бесит, что все находят, на что обидеться.
Вот даже я нашёл - нашёл свою некомпетентность как организатора.

чем бы так опрометчиво накидаться
от стейт-киндла до скейт-киндера,
чтоб прыгать было хоть чуть боязно?
это названия, да. я тоже в ахуе.

чем бы так рьяно нарастить опыт,
от плывущих клавиш до бегущих очков,
чтоб нарваться на страсть к чуждому?
чтоб изменения меняли что-то во мне.

выпей натахтари фейхоа,
«валера» из «какой-нибудь сызрани».
несогласные не сдают органы
органам неорганической власти.

честно, они не могли честно.
над ними сгущали тучи.
но ведь ты - иной случай.
я слышу крики в твоём молчании.

я будто оставил попытки внимать
в пространство нависающей пустоты.
ведь это ты. сейчас я вещаю
из телефонной трубки будущего.

и знаешь… ты знаешь, я это знаю.
я сую руку в сумку шрёдингера и
достаю оттуда пистолет. нет, плакат.
«пиф-паф», тишина, бамм.

эта картина будто нарисована.
я знаю в порывах тяжб и дум,
что любой тяжёлый случай
оценивается пессимистом.

но мы, с тобой, валера…
мы - оптимист.

они считают, что я бахвалюсь своим алкоголизмом.
вру на почве чсв, кайфуя от пристального внимания.
чую скрытые утаённые интересы, которые умолчали.
смотрю не заданные вопросы в глазах, отвечаю глазами.

я слушаю Theodor Bastard из смирения к себе и смерти.
я, сломя голову, меняю мир из пробивного мщения миру.
я рву и мечу тративших моё время за мой интерес к ним.
я люблю всех окружающих ублюдков по самое небалуйся.

пью ouzo с апельсиновым соком
мне мыслится, фантазируется.
как едва знакомые люди, с кем
мы играем в маджонг и настолки,

дарят мне клавишные,
в которых понимают.
я не шарю в них
от слова «совсем».

всё, тут я рыдаю.
продолжения не будет.

с рома я перебрался на вино.
оно сильнее даёт в голову.
и ещё оно сильнее меня.
люблю красное полусладкое.

люблю заедать его сыром и мясом.
халуми из киприйской деревни
оргазмически тает на языке,
закатывает мои глаза за веки.

и мясо, которое оттуда же,
с непроизносимым названием
и непревзойдённым вкусом,
делающее меня безотказным.

дома всё это употреблять приятнее,
ибо вроде обычная среда.
вернее обычный четверг. но
я не откажу себе ни в чём.

ни в ней, ни в нём.
ни в том, ни в сём.
ты в ней, причём
ты - ром.

я заплываю кролем за буйки океана кровати,
лишь бы подальше от ядовитых словесных чаш,
которые я щедро снабдил каплями откровения.
после такой честности не хочется больше слов.

хочется больше снов. ещё больше, чем есть.
в моей жизни их не было так много, как ныне.
я допиваю барные остатки дня святого патрика.
чую чувство свободы и открытости. я скучал.

думай, что говоришь и говори, что думаешь.
а не наоборот. наоборот, да, понимаешь?
говори, что думаешь и думай, что говоришь.
вот так я делаю. мне лишь бы говорить.

но видите какое дело… я не вижу в этом проблемы.
а все вокруг, кажется, уже почуяли запах горелого.
похоже, это у меня пригорает. от переменчивости.
той самой, которой люди прикрывают поиск себя.

последствия моей прямоты продолжают прилетать из прошлого.
постоянное переживание про пережитое перестаёт прокатывать.
притворяться подражателем потворника правд вроде получается,
но почему я всё ещё занимаюсь этим? противно от результата.

я слегка помешиваю этот котёл, наполненный до краёв
язвой, дерзостью и обидой, которыми я сыт по горло.
понять не могу: как растворилось то, что я вкладывал?
честность, внимательность, открытость, целеустремлённость.

я был уверен, что эти продукты не протухают и всем нравятся.
но ведь и сам устал повторять каждому, что не люблю арбузы.
что совсем не ем тыквы и кабачки, что вообще люди прихотливы.
как же мы глухи по отношению друг к другу, товарищи люди.

как бы так мне теперь оставить сок от моего продукта сгорания?
как подменить титановые пластыри на ваших огромных ранах
на смываемые листы из специального безобидного материала?
чистые листы чистых добрых мыслей, которые я к вам думаю.

мы едем по шоссе в такси на восьмидесяти километрах.
общаемся на тему «а что, если» в прошедшем времени,
показывая на себе бесящие мелкие пакости окружающих:
- я выкинул мусор в урну у подъезда
— я повернул через перекрёсток из второй полосы
- я разбросал всё в спортзале и не убрал
- я резко перестроился в соседнюю полосу перед другой машиной и притормозил
- я открыл дверь и выпрыгнул на шоссе
водитель притих, не оценив мою шутку. а затем
я открыл дверь, оттолкнулся и выпрыгнул на шоссе.
водитель, только что перестроившись, стал резко тормозить.
я, столкнувшись с только что открытой дверью машины,
перелетаю через неё вперёд. а машина из полосы, где я,
перелетает надо мной. я выкрикиваю:
- Илон, ненавижу тебя! Я правда хотел!
- вначале надо было выкинуть мусор в урну у подъезда
Водитель подал мне руку и затащил обратно в машину.
Пожалуй, поставлю пять звёзд.
Но в другой раз возьму «эконом».

вы меня не остановите, бесконечные люди-стены
я пройду вдоль вас, найду углы ваших комнат,
найду другие ваши стены, пройду и вдоль них,
а затем найду и двери, открою их. я не удивлюсь:

выйдя из комнат, снова окажусь в команатах.
я найду следующие двери. за ними ещё одни.
я буду выходить, покуда есть куда выходить.
пока не окажусь над обрывом потоков сознаний.

скажите, отчего так пусто в ваших комнатах?
скажите, отчего всё, что есть у вас - горит?
объясните, что значат эти мрачные девочки,
которые играют со своими щелкунчиками?

я не испугаюсь разбежаться в последней комнате,
чтобы прыгнуть с этого обрыва в ваш океан.
но, скажите мне, какого чёрта прыжок происходит
в новую комнату? с ещё одной мрачной девочкой.

разбудите меня, я заблудился. в смысле не сплю?!

чем пространнее письмо,
тем просторнее разгул,
тем темнее раздор глубины
проникновенного мордора:

я списал с мыслей строку предсказаний,
а та расплылась чернилами по холсту,
распласталась на засохшей корке
от сплава радушия довольного хоста.

раскрыла жадность до жалости от желчного,
выпрашивая винограда горького сожаления,
да советов, за коими ходят к священникам.
за ними ещё напрямую ходят и к дьяволу.

не перепутай двери. или поздно?

за моей - яблоко раздора от змея провокаций.
за его дверью - лишь слова. может, пригодятся.
прими его слова, и дальше ешь с этого стола.
ешь чужую еду, чувствуй себя в тарелке. или…

съешь это яблоко с надписью «прекраснейшей».
прекрасное золотое яблоко с суда париса.
затем готовься к действиям. налейся водой.
прими мои вилы. да убей ими. убей жалость.

и ещё… мелочь: за прошлым яблоком была война.
где люди подарили другим подарок со смертью.
вторые впустили в свой дом приятное создание.
но и получили от него существенно по щщам.

никогда не поздно не перепутать двери.

стимуляция моей симуляции робеет.
лелея пленные лени бледного долга,
долго дланью делит фрактал пополам.
и невнятно, властью, данною дракой с собою,
опускает систематично попытки выделять.

вспоминаю времена: выделители выделывались,
врезаясь в фрески стен памяти по самое ядро.
затем им ставалось скудно следовать на дно,
затем ставалось грустно взбираться в дно.
затем я терял из виду их видные проступки.

так вскоре мой score опустился до нуля,
ввиду отсутствия попыток прохождения
сюжета без «ж». это полная несуразица.
но мы все вместе продолжаем её дразнить.
и она вместе с нами дразнится. жизнь.